"Давняя любовь наша общая - чёрная металлургия.
Она пришла в Россию сначала маленькими, можно сказать, карликовыми, вполовину среднего человеческого роста, доменными печами - крицами. И топливом для них был совсем не привычный нам кокс, а древесный уголь.
Так начинался и Олонец в Карелии, и демидовские заводы на Урале, да и ближайший к нам, к Петербургу, Чернореченский завод рядом с Дибунами, где плавили первоклассную сталь для Сестрорецкого оружейного завода из болотной руды, а древесный уголь пережигали прямо у искусственного озера Разлив на островке, который потому и остался в топонимике Угольным.
В мою жизнь она вошла в ещё совсем детском возрасте, странно было бы не видеть и не слышать того, что происходило в своей собственной местности, почти рядом с домом. Юг Украины издавна славился своими заводами, и Юзовка, которая потом стала Донецком, и Днепропетровск, куда металлургию завезли опытные в этом деле бельгийцы. В кругу старших слова мартен, стан, прокат звучали солидным делом, серьезной уважаемой профессией. Притяжения добавило конкретное знакомство с цехом, где завораживала ярко-желтая струя металла, текущая из разливочного ковша в изложницу, тут подоспела и популярная в те годы книга Владимира Попова «Сталь и шлак». К окончанию 7-го класса выбор был сделан, решение не изменилось и позднее, ни через пять, ни через десять лет, когда ещё был шанс перемен.
Первым шагом стал индустриальный техникум, специальность называлась «Металлургическое машиностроение», а группа, в которой проучился до диплома четыре года, обозначалась - ММ-58-1/7, где ММ - соответственно обозначенная выше специальность, 58 - год поступления, а дробь - группа номер один на базе семи классов. Коллектив был сугубо мужской, на металлургическую специальность принимали только парней, один из преподавателей так и расшифровывал: ММ - маленькие мальчики, поначалу нам было по 14 лет.
Техникум оказался счастливым билетом, не знаю уж, кто мне ворожил, но школа жизни сложилась, фундамент будущей инженерной жизни был заложен. Уже на втором году учебы началась Теоретическая механика», а затем и «Сопромат». Представляете, что эти предметы, наиболее сложные в подготовке инженеров, можно учить в школьном ещё возрасте? Преподаватели оказались классные, энциклопедически знающие свое дело, эпюры изгибающих моментов и напряжений быстро стали внутренней органикой - разбуди, нарисую.
А перед этим, после первого курса, летом, в 15 лет все мы со счастьем отправились на первую практику и именно в чёрную металлургию. Мне досталось место подсобника в рельсобалочном цехе старейшего в Украине завода имени Г.И. Петровского; с радостью примерял робу, явно не моего размера, закатывал рукава, подворачивал штанины. Единственным инструментом, который мне выдали, была корщетка, а постоянным производственным заданием - подчистка окалины под рольганговым конвейером в коротких паузах между пролетанием по нему раскалённых слябов. Но как я старался, как ждал одобрения взрослых, ловил их дружеский кивок или хотя бы подмигивание, что означало - парень, ты тут теперь свой, на равных! Даже сейчас вспоминаю эти дни настолько живо, что снова чувствую на губах пенящиеся пузырьки слегка подсоленной газированной воды, которую, как бывалый вальцовщик, пил до дна из шершавой алюминиевой кружки, вытирая грубым рукавом моментально выступающий на лбу пот. Здесь, возможно, требуется пояснение, что в «горячих» цехах
специально расставляли сатураторы - установки, газирующие воду и умеренно добавляющие в неё поваренную соль для восполнения потерь человеком в условиях высокой температуры влаги и натрия; известная специфика металлургического производства.
Ещё одно яркое воспоминание - пришедшая с этой самой первой практики тяга к заводским рабочим столовым, мне нравилась в них абсолютно вся еда, может быть, по нынешним представлениям не очень съедобная. И через много, а потом, очень много лет, каждый раз в командировках на предприятиях старался приходить чуть позднее обычного обеденного времени, когда основной поток трудяг, поев, уже вернётся в цеха, оставив на примитивной половой керамической плитке густые следы своих промасленных чоботов, а я, иной раз даже один в большом и гулком зале, терпеливо жду раздатчицу - малорослую и полную тетеньку, такую всегда везде одинаковую, как будто она и есть одна на всю огромную страну. Оторвавшись от собственного питания и выкатываясь шариком из тайных кухонных глубин, она приближалась к разделяющему нас прилавку раздачи с тремя змеевидно изгибающимися и грязноватыми к концу обеда алюминиевыми полозьями, на которых заготовлен мною темно-коричневый или совсем черный пластмассовый поднос со слегка проступающими следами компота предыдущего едока. Шаркая растоптанными домашними тапками и на ходу вытирая руки о передник, возможно, бывший когда-то белым, она зычно спрашивала ещё на приличном расстоянии: «Первое будете?».
Потом обязательный звук гигантской поварешки как будто от Гаргантюа и Пантагрюэля, соприкасающейся с дном практически пустой кастрюли, тоже необъятных размеров, и, наконец, мытая, вроде бы, тарелка со скромным ободком, частично прикрытым горсткой полуслипшихся макарон, сдобренных томатной пастой и скромный кусочек хека, это рыба, не уверен, что все ее сейчас сразу распознают. Дефицит еды был всегда, но все же в этих столовых как-никак, но старались кормить, понимали, что после Новочеркасска лучше с рабочими не шутить. Когда стало совсем трудно с мясом, ввели один день в неделю - четверг, который назвали рыбным. Впрочем, по причине отсутствия и рыбы тоже, этот день вскоре переименовали в «не мясной», что ни к чему не обязывало.
Но вернёмся к чёрной металлургии, где, уже будучи инженером, немало довелось потрудиться.
Так случилось, что наш «Механобр» в 1958-ом году создал филиал в Украине, в Кривом Роге. Туда должны были отойти и в значительной мере отошли, как мы говорили, «чёрные» объекты. Филиал через несколько лет стал самостоятельным институтом, научно-исследовательским и проектным, выстроенным по образцу и подобию своего ленинградского родителя, однако и у нас, на основной площадке в Ленинграде сохранился отдел руд чёрных металлов, продолжалось проектирование и предприятий, и оборудования для «черников».
В те годы, когда я был ещё сравнительно рядовым работником, да и потом, когда доверили руководить последовательно поначалу сектором, лабораторией, затем и большим отделом, Минчермет СССР возглавляли знаковые люди, создавшие все, что работает в России по и по сей день.
Довелось мне общаться и с министром Иваном Павловичем Казанцом, его заместителями Александром Филипповичем Борисовым и Владимиром Самойловичем Виноградовым (в его компетенции, кстати, была вся сырьевая база, горная часть, обогащение и окускование), начальником Главного управления проектных работ «Главпроект» Марком Борисовичем Розенштрахом, которого за крутой нрав министерские остряки называли Розенужас, руководителями «Союзруды» Иваном Филипповичем Грауром и Леонидом Кузьмичем Антоненко (впоследствии - заместителем министра) начальником «Союзметаллургпрома» Яковом Ильичем Брежневым (правильно, родным братом генсека), начальником «Союзтрубостали» Яковом Ефимовичем Осадой.
С теплом в сердце вспоминаю этих замечательных профессионалов.
И, конечно, памятны мне объекты, где посчастливилось быть и отметиться, почувствовать себя инженером.
Это, прежде всего, Кузнецкий металлургический комбинат и там же в Новокузнецке «Запсиб», Соколовского-Сарбайский горно-обогатительный комбинат в Казахстане, Дашкесанский железорудный комбинат в Азербайджане, затем Днепровский ГОК (впоследствии Полтавский), НКГОК и завод «Криворожсталь» в Кривом Роге, в Украине, Оленегорский ГОК на Кольском полуострове, Костомукшский ГОК в Карелии, ныне - «Карельский окатыш». Конечно, это не полный перечень.
Были трудные задачи, были решения, интересно, что каждая производственная проблема давала шанс поразмыслить не только о «здесь и сейчас», но и шире, обобщить, найти научную задачу - так рождались гипотезы, теории, статьи, книги.
Так и шёл путь от младшего научного сотрудника до академика, через промышленность, через фабрики и цеха, куда всегда тянуло, где хотелось быть своим не меньше, чем в любимой лаборатории.
Но о каждом предприятии, из числа перечисленных, ещё есть что вспомнить.
Будем это постепенно делать, обещаю!
И вам, и чёрной металлургии!"
Автор: научный руководитель НПК «Механобр-техника», академик РАН Леонид Вайсберг.
